МЕНЗУРНОЕ ФЕХТОВАНИЕ

МЕНЗУРНОЕ ФЕХТОВАНИЕ

 17 февраля 2008 года, я, и ведущий специалист

моей школы Галина Чернова, вернулись из Германии,

где проходили курс обучения мензурному фехтованию…

«Комната мрачная, голая; стены забрызганы пивом, кровью и стеарином; потолок закопчен сигарным дымом, пол усыпан опилками…

В центре комнаты стоят друг против друга соперники: огромные, неуклюжие, с выпученными глазами, в шерстяных шарфах, намотанных вокруг шеи, в каких-то фуфайках на толстой подкладке, похожих на грязные одеяла; руки, просунутые в тяжелые ватные рукава подняты… Не то воины, каких изображают на японских подносах, не то – неудачные фигуры для вычурных часов.

Секунданты тоже начинены ватой: на головах у них торчат шапки с кожаными верхушками; они ставят соперников в надлежащую позу, при чем так и кажется, что послышится звук огромной заводимой пружины… Судья садится на свое место, дает сигнал – и немедленно раздается пять быстрых ударов длинных эспадронов… Тот, кто сильнее, кто может дольше держать в неестественном положении руки в толстых рукавах и огромный, неуклюжий меч, – тот выигрывает.

Общий интерес сосредотачивается не на борьбе, а на ранах; последние приходятся обыкновенно по голове или в левую половину лица; иногда взлетает на воздух кусок кожи с черепа, покрытый волосами… Конечно, из каждой раны обильно течет кровь; она брызжет на стены и потолок, попадает на докторов, секундантов и зрителей, делает лужи в опилках и пропитывает толстую одежду дерущихся… Иногда вы видите левую половину челюстей, обнаженных почти до самого уха… а иногда ударом рассекут кончик носа…»

Именно так увидел и описал мензурную дуэль Джером К. Джером. И ведь описал удивительно точно, вплоть до малейших деталей! Только вот в одном моменте великий английский писатель погрешил против истины. Атмосфера. Дух процесса. При ближайшем рассмотрении, мензурная дуэль оказалась серьезным, чистым актом традиции, дружбы и мужественности.

Мне приходилось изучать историю и технику мензурного фехтования еще задолго до первого настоящего контакта с первоисточником. Поначалу это были лишь нелепые разрозненные сведения, на уровне слухов, несколько картинок, знакомство со специфическим оружием… Со временем, мои скромные знания переросли в некоторую систему, а поиск немецкого профессора фехтования Андреа Брикса увенчался успехом и личным знакомством. Оставалось только пройти курс обучения у маэстро. Переговоры с Бриксом на эту тему заняли еще полтора года… И вот наконец, уже находясь на обучении в Германии, я понял, что вообще ничего не знал о мензурном фехтовании.

На вокзале старинного немецкого города Брауншвейга, нас встретил молодой человек с двумя прекрасными шрамами на левой половине головы. В дальнейшем выяснилось, что этот парень – Виктор – является одним из наиболее авторитетных рубак современности, выдержавшим девять дуэлей.

По нашей просьбе, нас поселили не в комнатах для студентов, а прямо в фехтовальном зале, расположенном на четвертом этаже дома студенческой корпорации Frisia Albertino. Насчет пива, Джером К. Джером был прав: пиво полилось рекой в первый же вечер. И в первый же вечер, я принял участие в поединке. По пиву. И, разумеется, проиграл. А со следующего утра началась настоящая учеба. История, теория, практика.

Современное мензурное фехтование не является реконструкцией. Несмотря на все передряги XX века, этот вид боя по настоящему сохранился. При чем, сохранился не в «замороженном» виде! Как и положено живой традиции, мензурное фехтование и мензурные дуэли продолжают развиваться в русле исходного (самобытного) направления и совершенствоваться!

Основными слагаемыми мензурного фехтования стали три постулата, сформированные уже к середине XIX века. Это неизменная дистанция (собственно, «мензура»), жесткое ограничение поражаемого пространства (голова) и исключительно рубящая техника.

Считалось, что исторической предпосылкой для зарождения такого странного направления, стали антинаполеоновские настроения первой половины XIX века. Это действительно так, если принять во внимание то, что рубящая техника молодых немецких школ развивалась на фоне (и, как бы, в противовес) доминирующей колющей французской. Однако, в вопросах становления национального направления, техника боя это еще далеко не все. И для изучения всех основ немецкой мензуры придется обратиться к глубинным явлениям.

Первый университет в Германии открылся в 1347 году. Прошло всего несколько лет, и первые студенты добились у местных властей права ношения меча. А одновременно с этим, незаметно шел процесс характерного корпоративного объединения. Как прежде объединялись рыцарские ордена и фехтовальные союзы, как после – масонские ложи.

Студенческие дуэли начались практически сразу. Жесткие, кровопролитные. С регулярными смертельными исходами. Власти спохватились тоже почти сразу. Уже в 1387 году студентам самого кровавого – Гейдельбергского – университета запретили посещение фехтовальных школ. Однако, насколько недейственным был этот запрет, говорит тот факт, что вердикт приходилось возобновлять каждые два года…

Немецкое студенческое (буршское) фехтование росло и крепло вместе с общеевропейскими фехтовальными тенденциями, одновременно сохраняя древнюю специфику удержания, развития и передачи мастерства. Как в рыцарских орденах, студенты получали свои гербы, знаки и цвета, как в масонских ложах – свою тайную подпись.

На стене фехтовального зала, где нас поселили, висит большой железный щит, украшенный замысловатым вензелем. Как объяснили студенты, это – тайная подпись Frisia Albertino. По ней, члены корпорации могут узнать друг друга во всем мире, в любое время. Сам зал располагается на четвертом этаже красивого старинного здания. Второй и третий отведены под жилые комнаты, на первом – актовый зал и пивная.

Студенты живут самостоятельно, так сказать, без взрослых. Существует четкая иерархия, распределение обязанностей, дежурства. Младшие члены корпорации – фоксы – находятся под покровительством авторитетных фоксмайоров, окружена почетом отдельная должность заведующего по пивной, огромную роль во всей организации играет политрук… К гостям ( в данном случае – к нам) здесь относятся крайне доброжелательно, но с сохранением определенных границ.

Тренировки по фехтованию во Frisia Albertino проходят четыре раза в неделю, при этом раз или два в неделю на занятия приезжает сам маэстро Брикс. По случаю нашего приезда, в одну из суббот, Брикс провел особенно развернутое занятие – с демонстрацией различных видов старинного оружия, с пространной лекцией и показом слайдов. Среди прочего, меня очень удивил следующий факт: ученики маэстро, даже самые продвинутые и опытные в мензурном фехтовании, оказались абсолютно неподготовленными в области классического или спортивного направления. Лихо нанося друг другу любые удары в удивительно неестественных мензурных позициях, они не смогли воспроизвести даже классическую стойку!

Впрочем, по уверению маэстро Брикса, такое радикальное отличие немецкого мензурного фехтования от общеевропейских тенденций, свойственно лишь последнему веку. К примеру, в XVIII столетии, бурши сражались колющим оружием, маневрировали, обманывали, обыгрывали, прекрасно ориентировались в позитурах… В общем, пользовались всем арсеналом прогрессивной для того времени классики.

…Неловко повертев в руках старинные рапиры, привезенные учителем, студенты вновь вернулись к своим шлегерам.

Действительно, уйдя в невероятной отрыв в области поисков немецкой самобытности, мезурное фехтование как бы изолировалось в самом себе. Уже в XIX веке, адепты корпораций стали увлекаться особыми метками на лицах – боевыми шрамами. Шрам автоматически свидетельствовал о мужественности выпускника университета, становясь не только знаком общества (как тайная подпись), но и, можно сказать, знаком нации! Еще в Первую Мировую, хорошего немецкого офицера можно было очень часто опознать по этому своеобразному клейму. Однако, традиция почти что оборвалась с приходом к власти Гитлера…

«В кругах, так называемого, "образованного" общества – пишет фюрер – приходится слышать… совершенно невероятные глупости. Если молодой человек учится фехтовать и затем целые дни занимается фехтованием, это считается чем-то само собой разумеющимся и даже почетным».

Такие размышления рейхсканцлера подвели черту под традицией немецкой мензуры, да и под корпоративным движением в Германии вообще. А после поражения Германии во Второй Мировой на фехтовальные традиции сил, вроде бы, и не осталось…

Тем временем, в Западную Германию эмигрировала корпорация, основанная, по преданию, святым Альбертом. В лучшие времена, эта корпорация процветала в Кенигсберге. По понятным причинам, ее существование в Калининграде оказалось невозможным… И лишь в 1957 году, при поддержке Брауншвейгского университета, эта корпорация, под древним именемFrisia Albertino, восстановила свой статус и значение. Приходилось все начинать заново…

Актовый зал, расположенный на первом этаже дома Frisia Albertino (рядом с пивной), предназначен не только для занятий и праздников студентов. Стены зала превращены в своеобразный музей. Здесь находятся портреты всех членов корпорации с 1957 года. Здесь же – собранные по крупицам – старинные артефакты: знаки, ленты, оружие, подарки…

Уже в первый день нашего пребывания в Брауншвейге, студенты обрадовали нас неожиданным сюрпризом: завтра состоится дуэль! По традиции, драться друг с другом могут только члены разных корпораций, и на нейтральной территории. То есть, в актовом зале другой корпорации. В данном случае – в нашей.

Ритуал был соблюден предельно точно: конфликтующие стороны обменялись оскорбительными письмами, договорились о месте, времени и выставили каждая по три бойца. В данном случае, за честь общества встают самые уважаемые члены корпорации. Замете: не самые лучшие фехтовальщики, а самые уважаемые члены корпорации! Поэтому здесь нет различия по росту, весу, возрасту бойца… Самый главный критерий – рост – регулируют с помощью специальных подставок.

К назначенному времени в актовом зале собралось огромное количество студентов из трех корпораций. Все (обязательно!) в строгих классических костюмах, все при галстуках и со знаками своих обществ.

Каждая дуэль состоит из сорока раундов, по пять ударов и, соответственно, пять защит каждый. Кровь действительно льется. При чем, появление раны на голове одного из дуэлянтов, не является причиной для остановки поединка. Такой причиной может стать лишь откровенная недееспособность бойца, соответствующее заявление присутствующего доктора или троекратное нарушение правил. В нашем случае сработали все варианты! Большинство дуэлянтов изрубили друг другу головы, а один трижды не вернулся в исходную позицию после атаки, что приравнивается к поражению.

По окончании многочасового процесса дуэли, доктора (прямо на месте и без анастезии) зашили шрамы счастливых дуэлянтов, и вот, все вместе, преисполненные гордости отправились праздновать событие в пивную.

Кстати, нарушение правил одним из участников, не было злоумышленным. Он просто недостаточно хорошо владел техникой, и не смог выполнить все требования процесса. Как объяснили студенты, лучшая техника в Германии принадлежит именно Frisia Albertino. Другие корпорации, а особенно другие города, зачастую отстают от канонического эталона. Более того, в других городах и правила боя могут отличаться от тех, что приняты в Брауншвейге. Поэтому, во многих случаях, корпорации удаленные друг от друга даже не могут фехтовать между собой. Движения слишком различны. Так, например, пресловутый способ ухода в позицию после удара, во Frisia Albertino выполняют сложным поступательным движением. Другие, более простые способы, студенты так и называют: «как в других городах».

Впрочем, в других городах тоже есть своя специфика. Например, больший диапазон основных (то есть – первых во фразе) атак. А во Франкфурте, к примеру, принято оттачивать клинки до остроты бритвы. И тогда действительно, бывают случаи, упомянутые Джеромом К. Джеромом, когда шлегер срубает с головы противника целые куски кожи с волосами…

«По команде начинается кровавое побоище. Чем больше крови, тем успешнее дуэль, тем больше почета дуэлянтам. А пройти этот ад должен каждый корпорант… Иначе он «трус», будет исключен из корпорации и отвергнут «обществом». Каким? Тем, которое господствует в ФРГ и других странах Запада». Так, в 1964 году, со страниц журнала «Молодая гвардия», отреагировала Советская пресса на возрождение старинных немецких традиций.

Другой безвестный журналист, чуть позже тоже внесет свою лепту в формирование «правильного» отношения к мензуре: «На щеке на всю жизнь останется безобразный шрам… Теперь по отметине на щеке его за версту будут узнавать и свои и враги. Враги у него все те же, что у бурша-корпоранта всех времен: «красные». А свои – украшенные такими же рубцами – заседают в правлениях банков и трестов».

В шестидесятые годы началось активное возрождение мензурного фехтования в Германии. Университеты различных городов стали приглашать оставшихся учителей фехтования для преподавания своего, почти забытого искусства. Брауншвейг, Ганновер, Франкфурт, Марбург… Вслед за Германией, о традициях мензуры вспомнили и другие страны, в которых она когда-то практиковалась. Так, в современной Австрии мензурным фехтованием занимаются даже школьники. Есть своя корпорация фехтовальщиков и в Тартуском университете.

При этом, о былом размахе традиции, говорить, конечно, не приходится. Ведь по статистике лишь 4% немецких корпораций практикуют мензуру. Остальные же имеют более мирные увлечения – дзюдо, волейбол…

В последний день нашего пребывания в Брауншвейге, маэстро Брикс приготовил сюрприз. Ни слова не говоря, наши друзья студенты вдруг принялись примерять на меня дуэльное снаряжение. Постепенно, этот увлекательный процесс приобрел совершенно конкретные черты, и я понял, что меня снаряжают для дуэли. Кольчуга, толстый защитный рукав, очки из проволочной сетки. Действительно, в этой экипировке о маневре как-то даже и не вспоминаешь. Видя только небольшой сектор прямо перед собой, я мог лишь чувствовать, как меня устанавливают на помост, вкладывают в руку шлегер, разминают кисть… Прямо перед моими глазами выросло, и тут же исчезло лицо в специальной маске. Я уже знал, что это так называемый «вход секунданта». Значит, мой секундант тренируется для выполнения своей работы… Дуэль!

Лишь когда в секторе обзора я увидел своего противника, я понял, что настоящей дуэли не будет. Передо мной стоял сам учитель Андреа Брикс! Маэстро, отличающийся тонким чувством юмора, устроил для меня особый аттракцион. И, надо сказать, преуспел. По крайней мере, я сумел вкусить редкий сорт адреналина «Перед дуэлью»! Сам поединок с Бриксом был, разумеется, не настоящий. Или, правильнее сказать, «не в контакт». Я честно отстоял пять раундов, выполнив, таким образом, одну восьмую норматива дуэлянта (сорок раундов).

Летом поеду снова. И буду стоять еще!

Уже в 1982 году, журнал «Ровесник» написал: «Старинные шпаги заточены по-боевому и служат отнюдь не спортивным целям… Как и в средние века, в современном Марбурге, где воскрешено шесть «буршеских» союзов, уже триста особенно ярых приверженцев традиций «доблестного германского духа» искромсали физиономии противников, доказывая, что годятся на роль «сверхчеловеков». А «сверхчеловеки», как известно, многое натворить могут…»

Что правда, то правда!