НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИТАЛЬЯНСКОЙ САБЛИ…В РОССИИ (часть 3)

НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИТАЛЬЯНСКОЙ САБЛИ…В РОССИИ (часть 3)

Активно осваивая новую рыночную нишу в России, в конце XVIII – начале XIX веков, французские учителя фехтования практически не сталкивались с конкуренцией. Однако, ситуация стала меняться со второй половины XIX века, когда в нашу страну все настойчивее стали пробиваться представители более простой и более современной (на тот момент) итальянской школы. Постулаты итальянцев – простота, быстрота обучения, ясность доктрины – нашли хороший отклик в сердцах русской молодежи, и все чаще, в фехтовальных залах Петербурга, Москвы, Варшавы можно было увидеть размашистые локтевые мулинеты – узнаваемый элемент сабельной техники, по которому знатоки безошибочно определяли наследие знаменитого итальянского маэстро Джузеппе Радаэлли.

 А в 1907 году, в Гааге (Нидерланды) состоялся первый международный офицерский турнир, в котором приняла участие и Россия. Самым сильным бойцом русской сборной был Александр Павлович Мордовин, начальник Санкт Петербургского Офицерского фехтовально-гимнастического зала. Того самого зала, в котором маэстро Киавери преподавал саблю своего учителя Радаэлли, и под патронажем которого на русском языке вышел учебник Барбазетти, провозглашающий «Радаэлизм». Так вот, Мордовин сумел одержать победы в большинстве встреч с иностранными офицерами. После этого, руководитель русской делегации, полковник А. И. Богацкий, дал ему такую красноречивую характеристику: «Капитан Мордовин – весьма опытный, отлично тренированный и в высшей степени корректный боец на рапирах по французской школе, быстрый в атаках и рипостах; на саблях силен, хотя есть малая примесь французской школы к итальянской».

Другой боец русской сборной, штабс-капитан В. В. Андреев, тоже сумел показать значительные результаты, и тоже получил характеристику Богацкого: «Штабс-капитан Андреев опытный, чрезвычайно корректный боец на саблях по чисто итальянской школе»

По этим записям хорошо видно, что к этому времени, в России сложилась оригинальная, беспрецедентная ситуация, при которой национальный признак фехтовальной школы признавался как своеобразный знак качества. Идеальной саблей теперь считалась итальянская, а идеальной рапирой – французская. Хотя и в области колющей классики натиск итальянских идей оказался настолько сильным, что французским мэтрдармам и в этой, традиционно французской епархии пришлось держать активную оборону!

В 1913 году, француз на русской службе Шарль Тернан – Карл Ипполитович Тернан, как его называли в России, издал учебник французской колющей классики «Фехтование на рапирах». И вот, в одной из глав, он пишет о специальных техниках, которые надо использовать против бойцов двух типов: левшей, и представителей итальянских школ. Причем, описание принципов боя против левшей занимает примерно полстраницы. А вот раздел «Вольный бой против итальянского бойца» распространен на два разворота, да еще и проиллюстрирован.

Усилиями французских мастеров, рапира в России все-таки осталась французской, сохранив развернутую терминологию (нумерацию позиций), характерную сложную технику и ориентацию на многотемповые фехтовальные фразы. Но итальянская школа неожиданно нашла отражение в еще одном виде оружия, которое, строго говоря, пришло в Россию гораздо раньше описываемых событий, и из совершенно других краев.

В 1909 году, полковник А. К. Греков написал такие слова: «Будет крайне жаль, если в нашей армии не будет принята во внимание эта лучшая итальянская система». А в 1912 году он издал свою собственную работу «Обучение рубке и уколам». Небольшая книжка в 50 страниц, снабженная развернутой таблицей, предназначалась для офицеров Главной фехтовально-гимнастической Школы. Основным, да и пожалуй единственным оружием для рубки, являлась казачья шашка, традиционное оружие народов Кавказа.

Удары от локтя из учебника "Обучение рубке и уколам" А. К. Грекова (1912 год). Интересно сравнить с ударами от локтя и мулинетами по Барбазетти.

Но, излагая технику рубки, Греков почти не опирается на кавказские боевые традиции. В первой главе, которая называется «Понятие об ударе и его элементах», он подробно, с современных научных позиций, рассматривает механику различных видов поражений, которые можно осуществить этим оружием. А в главе второй («Обучение рубке»), излагает технику нанесения удара, обращая особое внимание на неподвижность кисти и подачу оружия от локтя и плеча – признаки, характерные для школы Радаэлли и его последователей, таких как Барбазетти и Киавери. Если вспомнить, что именно полковник Греков перевел учебник Луиджи Барбазетти на русский язык и изо всех сил ратовал за повсеместное внедрение сабли Радаэлли в русской армии, то эти узнаваемые особенности вполне можно трактовать как продолжение влияния «радаэлизма».

Удары от локтя по Барбазетти (1909 год)

Примерно в это же время, в царской России трудился еще один итальянец, успешно преподававший саблю в русской армии, Луиджи Боноро. Мы очень мало знаем об этом мастере, отчасти потому, что он не издал собственного учебника. Однако, он сделал нечто не менее важное. Однажды, во время общего построения, он вызвал из шеренги солдат рядового Климова, и предложил ему заниматься фехтованием, для того, чтобы в дальнейшем стать монитором, то есть его, знаменитого фехтмейстера Боноро, помощником. Это и оказалось самым главным вкладом Боноро в развитие фехтования в России. Рядовой Тимофей Иванович Климов очень быстро наливался мастерством, перегнав большинство своих сверстников. Только в турнирах на императорский приз (фактическое первенство России) он, не будучи офицером, не мог принимать участие.

После 1917 года, перейдя на службу Красной армии, он продолжал исповедовать идеалы и технику итальянской сабельной школы, став буквально эталоном классического фехтования. В этом, кстати, Климов противоречил молодому советскому направлению фехтования, которое базировалось на идее отказа от классики и поиске так называемых «своизмов», то есть не классических, естественных элементов фехтовальной техники. Это направление возглавил другой великий русский фехтовальщик, представитель обрусевшей французской линии фехтования, ученик Петра Антоновича Заковорота, Виталий Андреевич Аркадьев.

Благодаря мощной идеологической поддержке, молодые «новаторы» или «тактики», а именно так себя называли представители нового фехтования, в противовес старым «классикам», явно лидировали в советском государстве. Однако, лидеры направлений понимали, что конфликт их школ, на самом деле, может разрешить только честный поединок с оружием в руках. И такой поединок случился в Ленинграде 1934 году, на так называемом «слете мастеров». Чемпионатов СССР тогда еще не было, и именно слеты мастеров выявляли сильнейшего бойца страны. И вот, на слет 1934-го, в финальную «восьмерку» саблистов вошли Климов и Аркадьев, главные лидеры двух направлений фехтования: старого и нового, классики и тактики.

Поединок начался под знаком превосходства старой школы. Первый же удар в этом бою нанес классик Климов. Однако, в дальнейшем, Аркадьеву удалось справиться с напором противника. Применяя свою излюбленную коронку – захват в четвертую позицию и удар по правой щеке – он сначала выровнял счет, а затем и вырвался вперед. 2:1. Но к концу боя счет выровнялся, 4:4. Причем, в середине боя, Аркадьев в третий раз успешно применил коронку с захватом. Зато теперь, при счете 4:4 он совершенно не знал что делать. Идти в ту же самую атаку в четвертый раз подряд, с точки зрения классической тактики, было совершенным безумием!

И именно поэтому, при счете 4:4, Аркадьева осенил коварный тактический план, разрушающий классический законы. «Я помнил – передает его рассказ верная ученица и Чемпионка мира 1971 года Татьяна Любецкая, – что три мои «коронки» завершились ударами по правой щеке, и подумал: не допустит же мой матерый противник, что я совершу свою атаку четыре раза подряд. И я решил применить ее в четвертый раз».

Гениальная идея! Аркадьев, как следует, подготовив свой выстрел с помощью осторожного маневра, и резко бросился в атаку с захватом в четверку! Его клинок уверенно овладел клинком противника, оттолкнул его и молниеносно изменил направление в сторону незащищенной головы!

Но вдруг, аркадьевский клинок провалился в пустоту, не найдя опоры в виде маски противника, а сам Аркадьев почувствовал жесткий сухой щелчок по правому боку. В следующую долю секунды он увидел Климова где-то внизу, растянувшегося в великолепном классическом уклонении со старинным итальянским названием «пассадо сотто» (passado sotto). Счет стал 5:4 в пользу Тимофея Ивановича Климова, ученика Луиджи Боноро и представителя старой итальянской классики.

Как уверял впоследствии сам Аркадьев, Климов победил его, используя неклассический трюк, то есть, прием из арсенала новаторов-тактиков, по существу, победив Аркадьева его же оружием. Такое прочтение событий отчасти реабилитировало новое направление. Но поверить в то, что пассадо сотто неизвестно классике и относится лишь к советскому новаторскому арсеналу, мог только человек, совершенно не разбирающийся в фехтовании.

Сразу после этого знакового боя, между Аркадьевым и Климовым якобы состоялся такой разговор:

«В раздевалке под душем я подошел к Климову и сказал: «Тимофей Иванович, как же так? Я вас считал «классиком» а вы преподнесли мне эдакую пилюлю! Признайтесь, ведь маэстро Боноро не мог учить вас такому нырку». – «А как же, – раздалось из-под купола душевых струй, – наука наукой, а сам не будь дураком…»

Не будь дураком… Климов запросто мог сказать эти слова своему оппоненту. Но едва ли он вкладывал в них тот смысл, который был так важен для Аркадьева.

А идеологическая борьба классиков и тактиков, после этого случая, тихо сошла на нет, будто бы ее и не было. Учитель моего учителя, Анатолий Иванович Живчиков, выигравший Чемпионат Москвы 22 июня 1941 года, рассказал, что в его годы, эта странная борьба была уже легендой.

Но для Аркадьева, потерпевшего поражение от подлинного представителя итальянской школы, классика Климова, она продлилась на всю жизнь.

…Спустя 18 лет, на Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки, он сидел на трибунах, когда на дорожку вышел новый король классики, божественный французский рапирист Кристиан д'Ориоля. Аркадьев не отрывал глаз от этого гениального бойца, тщательно исследуя его невероятную, идеальную технику. И когда, в один из моментов боя, Кристиан резко присел, уколов противника в грудь снизу, Аркадьев не выдержал и, вскочив со своего места, закричал: «Ага! Значит, я был прав!». Рассказавшая об этом Татьяна Львовна Любецкая, приняла эти слова так, как велел ей учитель. В своих книгах она снова и снова констатирует «победу» тактики над классикой, как будто бы и для нее эта борьба все еще что-то значит…

А знаменитые локтевые мулинеты Радаэлли преподавали в советских фехтовальных школах вплоть до 40-х годов. Затем они окончательно вышли из арсенала, уступив место пальцево-кистевому механизму управления оружием. Но признаки итальянской сабли не исчезли полностью! Более того, и в современном сабельном фехтовании, во всем мире, эти признаки являются определяющими для данного вида оружия. Идеи простоты, быстроты обучения и, самое главное – приоритетной тактической ставки на атаку, в наши дни достигли абсолютного апогея, а корни этого – легко отыскать в старинных учебниках итальянских маэстро Радаэлли, Бленджини и Барбазетти.

Мулинеты от локтя по Радаэлли из советского учебника 1936 года.